Как записывать англоязычный подкаст о русской культуре в 2024 году?

Как возникла идея для подкаста? Почему Ы?

Саша: «Ы» легко написать в две литеры латиницей, и это очень узнаваемая буква. Идея возникла, когда дружественный нам британский подкаст Shadows at the Door выпустил эпизод про хлеб-соль и русского лешего. Со всем уважением к ним выпуск вышел немного «клюквой», и у нас возникло желание создать какой-то ресурс, разъясняющий хтоническую славянскую нечисть на понятном английском.

Зачем вообще англоязычной аудитории в 2024 году подкаст про русскую культуру?

Настя: В англоязычных хоррорах есть запрос на жуткие элементы славянского происхождения, потому что о своих они уже рассказывали.

Саша: Злые русские в моде еще с шестидесятых, так что пусть хотя бы прописывают их убедительно. 

Кто целевая аудитория подкаста?

Саша: Русские, которые хотят посмеяться.

Настя: Слушатели англоязычных хорроров.

Саша: На самом деле, к нам идут люди, которые пишут свои сценарии на базе необычной мифологии. Кельтская, казалось бы, со всех сторон рассмотрена, западноевропейские сказки даже Терри Гиллиам уже переосмыслил, а сумрачный славянский хоррор людям в новинку. Новый материал для писателя и сценариста – это всегда хорошо, и мы стараемся его пояснять доступно.

Согласно статистике подкаста, где вас слушают больше всего?

Саша: 61% – слушатели из США. На далёком втором месте Италия, и рядом, почти с теми же 7,8% – Канада. Россия по статистике где-то между ними и Норвегией. Первый эпизод собрал 669 прослушиваний на всех площадках, не считая YouTube. Сейчас мы немного не дотягиваем до 1500 уникальных слушателей, так что мы всё еще небольшой подкаст. 

Как вас приняли зарубежные слушатели?

Настя: Нас отметил наградой за «Лучшие злодейские сказки» проект Colas (Coalition of Loosely Associated Podcasts – прим. ред).

Саша: Точно есть один англоязычный человек, который пишет письма с просьбами начитать сказку про летучий корабль.

Как выбираете сказки для выпусков?

Саша: Чаще мы просто ищем сказки, чей перевод «состарился» не обидными словами. Сленг за десятилетия изменился, и то, что в 1916 году было просто веткой, в современном английском звучит как ругань. Плюс, нам попортил много крови Артур Рэнсом, который пересказал сказки Афанасьева с купюрами и отсебятиной. Приходится искать что-то более близкое к исходникам.

Вы часто говорите о разных переводах одних и тех же сказок. Как выбираете самый удачный, и приходится ли переводить что-то самим?

Саша: Очень много материала приходится адаптировать, и именно поэтому мы так медленно выпускаем эпизоды. Былички на английский практически не переводились, а в части научных работ по фольклористике можно узнать, например, что Баба Яга размножается партеногенезом. Это иногда ставит в тупик. Особенно тяжело, когда какое-то слово не имеет аналогов в английском языке.

Настя: Не говоря уже о том, что одна ошибка в произношении — и birch уже bitch.

Какую историю оказалось сложнее всего донести до неподготовленной иностранной аудитории?

Саша: Изнутри своей культуры не угадаешь. Бывает, что им легко понять икону в колдовстве, но на днях пришлось рассказывать носителям языка, которые помогают с редактурой, что такое «хоровод». 

Настя: Один из наших чтецов предположил, что в его тексте сказки ошибка, потому что водку назвали «зеленым вином». Он не знал, что в русской сказке это не два разных напитка, а просто синонимы.

Насколько на ваш взгляд фольклор релевантен текущей реальности? Это чистое развлечение и эскапизм, или всё ещё способ узнать что-то о мире и о себе?

Саша: И то, и другое. Кому-то просто приятно послушать сказку, кому-то интересен чтец и его подача, а кто-то потом приходит с уточнениями. Почему надо опахивать село? Откуда такие поговорки про котов? Откуда у Иисуса игральные карты? Необработанные, неадаптированные тексты всегда дают что-то новое.

Ваши ведущие — британские и американские актеры озвучки. Как проходит их поиск?

Настя: Каждого из наших чтецов мы знаем по большому количеству уже прослушанных проектов, это узнаваемые и запоминающиеся голоса. Среди любителей хоррора эти голоса сами по себе ассоциируются с чем-то неописуемым и хтоническим. Нам повезло знать их лично.

Саша: Они сами говорят, что им интересно в этом участвовать. Часто им ввиду рода деятельности и жанра, в котором они работают, приходится начитывать кровавые, физически неприятные тексты. Дэвид Олт в этом контексте упоминал, что на сказках он в каком-то смысле отдыхает. На наше счастье, денег с нас за озвучку они не берут из чистого альтруизма.

Настя: Питер Льюис, который участвовал в подкасте The Dark Dice с Джеффом Голдблюмом, отмечал запись в нашем проекте в списке своих достижений, подводя итоги года.

Насколько тяжело ведущим справляться с русским фольклором?

Саша: С фольклором у них проблем нет. У них часто появляются проблемы с русскими словами и именами. Дэвид Олт просит написать ему подробную транскрипцию вещей, например, «Кощея Бессмертного», и потом старательно тренируется их произносить. Это, наверное, первый в мире британец, который теперь поправляет всех собеседников в ударении в словах «бабушка» и «баба Яга». Но случаются промахи, например, Брайанский лес вместо Брянского, и «цаверич Иван» вместо царевича.

Настя: Относительно слова «батюшка» было тяжело, во-первых, объяснить, что это не папа, и даже не папочка. Во-вторых, сложно было донести правильное ударение, и что читается это не как «батьЮшка».

Вы сами пишете саунд-дизайн для подкаста. Какие плюсы, минусы, подводные камни самостоятельной записи?

Настя: Был момент, когда я стояла по колено в холодной воде Финского залива, отойдя максимально далеко от отдыхающих, и пыталась записать шум волн. А еще брала интервью у своего мурчащего кота, записывала цокот копыт на конном туре в Адыгее и подкрадывалась к поющим лягушкам в Турции.

Саша: Нам повезло: у нас есть и ресурсы, вроде бесплатного mixkit, и советчики вроде Марка Никсона, который создает микс для Shadows at the Door, и даже живые композиторы. Мы работаем в первую очередь с людьми, которым интересно, и не выставляем жестких сроков. 

Это в нашем случае и есть залог хорошего продакшна. Например, написавший нам заставку Андрей Попов служит в московском театре Ермоловой. Ксения Савченко, преподавательница и гастролирующая контрабасистка, работала над звуком для фрагмента из «Мастера и Маргариты». Приходится совмещать наши с ними графики. 

С 2sich история вообще фантастическая: я год ходила вокруг ее музыки, а при прямом контакте оказалось, что фольклор – абсолютно ее тема. По сути, если у вас есть рядом люди, которые могут помочь, считайте, проект «взлетит». В одиночку это вывезти можно, но не нужно.

Продвигаете ли вы подкаст на зарубежном рынке?

Настя: Промоушн ограничивается публикациями о новых выпусках в соцсетях.

Саша: Да, наш маркетинг не заходил дальше сарафанного радио. Оно работает – может быть, не так эффективно, как могли бы другие методы, но те, кому интересно, нас находят. Из-за обстановки в мире мы как-то даже не выбирали пути продвижения: пусть течет, как течет — главное, чтобы сказка сказывалась. 

Правда, Shadows at the Door рассказывали про нас в одном из своих эпизодов, но это по сути просто дружеский жест.

Планируете ли вы монетизировать подкаст?

Настя: Нет. Но в конце каждого выпуска мы говорим: если вам нравится то, что мы делаем, вы можете внести вклад в любую благотворительную инициативу, которой вы доверяете.

Саша: Для нас это – лучшая монетизация.

Чем вообще, на ваш взгляд, иностранный подкастинг отличается от русскоязычного?

Настя: В англоязычном сегменте гораздо больше и богаче выборка аудиодрам-хорроров, приключений, научной фантастики, антиутопий. В русскоязычном мире их не так много, а те, которые есть, далеки от своих зарубежных собратьев по качеству и уровню исполнения.

Саша: Почему-то у нас принято считать, что «подкаст» – это когда сел за микрофон и начал говорить на заданную тему. Это немного удивляет, поскольку в русскоязычном пространстве богатый опыт создания аудиоспектаклей. Почему все они обычно или спрятаны в зоне платной подписки, или вообще не выходят за пределы обычного радио, – загадка.