Интервью с «Техникой речи»: об отделении студии, ее направлении и будущих подкастах

23 апреля 2021 года Минюст России включил «Медузу» в список СМИ — «иностранных агентов». Издание стало терять рекламодателей и было вынуждено снизить расходы и начать сбор донатов. Спустя месяц, 24 мая, студия подкастов «Медузы», которая с 2017 года создала несколько десятков успешных проектов, стала самостоятельной — и перезапустилась под брендом «Техника речи».  Студия входит в состав рекламного агентства «Продано!» и зарабатывает деньги с помощью рекламы.

Мы поговорили с ее шеф-редактором Анной Чесовой и шеф-продюсером Александром Садиковым о том, как изменятся подкасты студии, почему некоторые подкасты остались в «Медузе» и какие задачи перед собой ставит «Техника речи».

Так как интервью получилось объемным, мы разделили его на главы, по которым можно перейти:

Про отделение студии

Анна Чесова: В «Медузе» и у меня, и у Саши основной работой, которая занимала большою часть времени, были подкасты. У нас была маленькая команда, и я думаю это не секрет никакой. Были люди, которых мы привлекали со стороны: монтажёры, ведущие, многие из которых не работали в «Медузе», но как редакторы и продюсеры — мы делали все вчетвером.

Поэтому если брать исключительно процедурную вещь – производство подкастов, то для нас не изменилось ничего. Мы будем выпускать те же подкасты, у нас та же самая техника, те же самые люди.

Изменилось ли наше мироощущение? Сейчас сложно сказать, потому что прошло какое-то количество недель, и мы сейчас находимся скорее в переходном периоде. Мы переезжаем, делаем новый сайт, и пока мы находимся в лимбе. Мы как бы уже не там, но ещё не совсем здесь, и мне пока сложно, если руку на сердце положить, прочувствовать до конца этот переход.

Александр Садиков: По сути, с тех пор, как мы объявили, что студия «Техника речи» отделяется от «Медузы» и будет делать продукт самостоятельно, мы не выпустили ни одного эпизода. Просто потому, что есть техническая часть, которую мы должны сделать, чтобы продолжить работу на новом месте, и может быть это осознание придёт, когда мы снова начнём выпускать наши подкасты уже под новым брендом.

Анна: Может быть. Вообще, работа под таким большим брендом, как «Медуза» накладывала огромную ответственность, но при этом давала чувство защищенности. Сейчас отвественности стало ещё больше, потому что нам отдали студию, и нам с этой студией теперь надо дальше плыть. А вот чувство защищенности ушло, потому что мы больше не «Медуза», мы теперь маленькая команда в составе агентства «Продано!»

Раньше, запуская новый продукт, мы знали, что у нас есть аудитория издания, которая обратит внимание на него. А дальше уже от нас зависит, от качества продукта, насколько эта аудитория задержится.

Сейчас же точка входа аудитории на новых продуктах, видимо, будет чуть более терниста, потому что мы запускаем его как самостоятельный продакшн.

Александр: Мы теперь вынуждены работать не только над теми подкастами, которые с нами продолжают оставаться, а ещё и над тем, чтобы наращивать сам бренд нашей студии «Техника речи».

Анна: И это страшно, конечно. Иногда я переживаю, справлюсь или нет, но в целом у меня достаточно оптимистичные взгляды на будущее. Мне кажется, у нас все получится.

Про подкасты, которые не вошли в «Технику речи»

Александр: На «Медузе» остались проекты, которые не могут выходить где-то ещё, которые напрямую с ней ассоциированы и которые основываются на её идеологии. «Текст недели», The Naked Pravda и «Что случилось» невозможны нигде, кроме как на «Медузе».

Подкаст «Что случилось» делали два человека – ведущий Владислав Горин и редактор Наташа Кондрашова. Они продолжают работать в издании, в том числе над подкастом. То же самое касается и Кевина Ротрока, автора The Naked Pravda.

«Текст недели» же теперь будет вести журналист, работающий в «Медузе», Александр Филимонов. Он сотрудник новостной редакции, поэтому он всегда в повестке, и это очень логично и приятно, что он после меня подхватил этот подкаст (Александр Садиков вел подкаст «Текст недели» — прим. редакции). В «Тексте недели» уже несколько раз менялись ведущие. В нем, конечно, важна личность ведущего, но это не единственное, вокруг чего он строится. Главное – это материал «Медузы» и автор текста или истории, которую рассказывают.

Анна: Что касается «Сперва роди», который стал частью студии «Либо/либо», мне сложно комментировать эту ситуацию по многим причинам, главная из которых – я не имею больше отношения к этому подкасту. Лучше спросить у «Либо/либо» или ведущих подкаста.

Почему он был выбран? Мы не выбирали – так случилось по совокупности факторов. Не то, что мы выходили на рынок с каким-то количеством наших продуктов и предлагали их кому-то купить.

Александр: При этом, если кто-то придет к нам с предложением о покупке подкаста, мы, конечно, это предложение рассмотрим.

Про название

Анна: Название появилось благодаря телеграм-каналу. Мы решили завести его еще до отделения, в декабре 2020 года. Нам как студии хотелось иметь свою площадку, потому что мы наработали какое-то количество экспертизы, и нам хотелось транслировать ее вовне, вовлекать в обсуждение коллег.

Чатов мне, например, не хватает. В них, бывает, идет оживленная дискуссия, и когда я открываю телеграм в конце дня — там десятки сообщений, я не всегда успеваю это прочитывать, и часто себя чувствую на обочине процесса.

Мы придумали, что сделаем этот телеграм-канал, но у нас, честно говоря, вообще не было представления, когда им заниматься. В итоге нам в какой-то момент Ваня (Иван Колпаков, главный редактор «Медузы» — прим. редакции) с Галей (Галина Тимченко, генеральный директор «Медузы» — прим. редакции) просто сказали: «пора уже, сделайте — а там посмотрим».

После этого мы запланировали запуск канала, очень оптимистично — в январе.

Александр: А запустили в итоге в марте. Долго-долго думали, чем его наполнять. И долго думали над названием. И даже придумали уже одно, а потом взяли и передумали.

Анна: У нас действительно уже было название, с которым мы подходили к запуску. Мы его даже однажды использовали в рассылке для «Вечерней Медузы».

Александр: Ты его специально не произносишь, потому что мы его прибережем и используем где-нибудь еще, да?

Анна: Мы подходим к придумыванию названий всегда одинаково, вне зависимости от того, это новый подкаст, телеграм-канал или что-то еще. Мы открываем гугл-док, накидываем туда десятки названий, стараемся себя вообще не ограничивать. Составляется такой лонг-лист, и дальше голосуем.

С телеграм-каналом у нас тоже так было, мы накидали длинный список названий, но было то название, которое мы однажды уже использовали, оно вроде как всем показалось удачным, и более того, мы пошли потом к дизайнеру «Медузы», Ярику Максимову, и он нарисовал нам обложку под это название.

А потом Ваня Колпаков, он иногда так делает, я его и люблю, и ненавижу за это, пришел и сказал: «Вы знаете, нет, мне кажется, это не то. Давайте подумаем еще». Я тогда подумала, что уже же все решили, у меня эта задача была вычеркнута из моего ежедневника.

В итоге на следующий день я сидела, крутилась вокруг каких-то ассоциаций. Я прибегаю к одному способу, когда у меня мозговое бессилие, открываю словарь синонимов. И потом вокруг них что-то придумываю, вспоминаю фразеологизмы, устоявшиеся выражения.

И вот ранним утром это название само родилось. Я написала в чат, скинула его, и все согласились, что это классный вариант. Мы быстро перерисовали обложку, про историю обложки мы писали в телеграм-канале, что это буквально словосочетание «техника речи», записанное на диктофон.

А потом, когда случилось отделение студии от «Медузы», у нас даже не было переговоров о том, как назвать студию.

Александр: Это казалось очень логичным, назваться так, как называется наш телеграм-канал. Я, кстати, вспоминаю, что когда ты принесла это название, первая моя мысль была, блин, почему не я придумал, а вторая — нет ли других подкастов или студий с таким названием. К счастью оказалось, что нет, можно было использовать.

Про направление студии и нарративные подкасты

Анна: У нас, действительно, почти все продукты — это разговорные подкасты. Нарративный подкаст у «Медузы» был один — «Перемотка».

Я прямо буду говорить — у нас не было времени. Мы с Сашей сели в кресло руководителей студии летом 2019 года. Перед нами стояли, как и сейчас стоят, очень амбициозные задачи — выстроить линейку подкастов на разные темы, чтобы она не была однобокой, чтобы продуктов было много, чтобы у них была аудитория, а также, чтобы в этих продуктах продавалась реклама.

Мы выстроили эту линейку. Но быстро и качественно в таких условиях можно делать только разговорные подкасты.

У меня в голове уже полтора года есть идея нарративного подкаста. Я уверена, что она классная, я уверена, что подкаст — идеальный формат для этой истории, но я не могу себе сейчас позволить делать этот проект.

Александр: Мне кажется, что у каждого из нас есть идея какого-то сложного нарративного подкаста, но мало у кого до этого доходят руки.

Но то, что сложилось мнение, что наша студия делает только разговорные подкасты — это не потому что мы изначально так планировали. И вообще мне кажется, что не всегда стоит мерить подкасты форматами и жанрами, а надо смотреть на то, интересный это продукт или нет.

Анна: Я хочу поспорить. Что такое интересный подкаст? Вот подкаст «Ты же мать» про матерей, родительство — он интересный или нет? Я каждый день получаю на почту письма от матерей с самых разных частей даже не России, а мира. Им это интересно. А бездетному мужчине 35 лет, работающему в офисе, будет интересен подкаст «Ты же мать»? Вообще нет.

Александр: Иногда у меня складывается ощущение, что мы, как создатели подкастов, как люди, которые работают со звуком, хотим делать нарративные истории. Но не всегда понятно, готова ли публика воспринимать такие сложные форматы. Хотелось бы конечно, чтобы мы готовили почву для такого контента.

Анна: Безусловно, есть такое элитарное разделение в подкастинге. Есть нарративные подкасты — это классно. Это то, к чему всем стоит стремиться. А есть разговорные подкасты, которые всем надоели, эти бесконечные подкасты-интервью, зачем их производить.

При этом, мы садимся и смотрим по количеству прослушиваний. Сравниваем разговорный подкаст «Сперва роди», где три человека собрались и о чем-то болтают, и нарративный подкаст «Перемотка» — и мы увидим несопоставимый перевес у «Сперва роди».

Александр: Но это ничего не говорит о качестве продукта.

Анна: Раньше, до того, как я стала подкастами заниматься, я не понимала, почему люди слушают разговорники. А теперь, когда я получаю письма матерей в ответ на подкаст «Ты же мать», я понимаю почему. Они пишут: «Спасибо, вы спасаете меня, мне не с кем поговорить, я одна воспитываю ребенка. А вы говорите о том, что меня волнует. Я плачу после каждого эпизода». Разве это не важно? Разве это менее значимо — облегчить кому-то печаль, кому-то дать послушать, как говорят о том, что его волнует?

Я недавно встречалась с подругой-подкастеркой, которая рассказала, что им пришло письмо, в котором человек написал, что у него нет друзей, что его единственные друзья — это авторы подкаста. Разве это менее важно, чем сложная нарративная история?

Это ничуть не менее важно. И количество прослушиваний таких подкастов и таких эпизодов говорит о том, что аудитории это нужно.

Мне кажется, что не нужно противопоставлять этот контент.

Александр: Наш подкаст «Творческие планы», кстати, один из примеров не совсем разговорного подкаста. Да, там была магистральная беседа, но были и многочисленные музыкальные вставки, комментарии других людей на тему выпуска. Я до сих пор всем привожу в пример то, как в первом эпизоде Юра Сапрыкин читал свою же рецензию на группу «Мумий Тролль» двадцатилетней давности.

Анна: Причем Юрий испугался очень, когда я ему предложила это сделать. Он сказал, что он переживает за содержание этой рецензии сейчас, спустя годы.

В любом случае, у нас есть планы по созданию нарративных историй. В том числе, один из новых подкастов, который мы готовим к выходу в 2021 году, будет тоже «полунарративный», я бы так сказала.

Мне хотелось бы, чтобы у нас в линейке всегда был в активном состоянии один, как минимум, нарративный подкаст.

Но трудность состоит в том, чтобы продать клиенту под спонсорство нарративный продукт. Найти партнера, который будет готов дать денег и творческую свободу над подкастом взамен на упоминание — это тоже работа. Все-таки для рекламодателей до сих пор подкасты — это экспериментальный формат.

Нас в этом смысле ограничивает стратегия — мы стараемся запускать новые фиды и новые сезоны при наличии рекламодателя, чтобы окупать свои продукты, получать зарплату и на нее покупать еду. Мы, конечно, зарабатываем на брендовых подкастах, чтобы иметь возможность работать не только ради денег, но все равно мы упираемся в дефицит ресурсов.

Про создание эксклюзивных подкастов

Анна: Мне не очень понятно пока, зачем одной площадке выпускать какой-то эксклюзивный контент. Я, возможно, слишком сильно ориентирована на простого слушателя, у которого может не быть подписки, например, на «Яндекс.Музыку». Мне сейчас кажется, что мы будем ограничиваться в прослушиваниях, выпуская контент для одной площадки.

Конечно, когда вы выпускаете эксклюзивный продукт на условной «Яндекс.Музыке», сервис будет его промоутировать. В итоге этот подкаст может собирать дополнительные прослушивания, потому что аудитория будет его видеть чаще: во всех плейлистах, на главной странице. И это может компенсировать отсутствие других площадок. Но если мы говорим о простом слушателе – для него это не очень удобно, потому что это еще одна площадка, за которую нужно платить.

Мне бы не хотелось резкими словами обрубать сотрудничество с «Яндекс.Музыкой» или другими сервисами, но с точки зрения простого слушателя, а не бизнеса — выпуск эксклюзивного продукта для одной площадки при отсутствии этого продукта на других – это плохо и неудобно. Это выгодно сервису и подкастерам, но мы же для слушателей работаем в первую очередь.

Александр: Даже если мы задумаемся о таких коллаборациях, то всё равно мы сперва подумаем, что это даст слушателю, а уже потом, что это даст нам. Нужно смотреть, что это нам даёт с точки зрения пиара, прослушиваний, денег, и чем мы с платформой можем быть друг другу полезны. И если какой-то набор факторов всех устроит, то можно будет что-то сделать вместе.

Про статистику подкастов

(В декабре 2020 «Медуза» раскрыла статистику прослушивания своих подкастов за год. В статистике учитывались все обращения к серверу «Медузы», на котором хранились файлы подкастов. Такой подсчет не соответствует стандартам IAB и вызвал вопросы у комьюнити. — примечание редакции) 

Александр: После выхода этого материала и реакции на него я пошел спрашивать у наших программистов, можем ли мы присоединить стороннюю статистику. Как выяснилось, есть большая вероятность, что ещё один этап между слушателем и контентом может всё сломать.

Другое дело, что, на самом деле, утверждение, что статистика, которая считает обращения к файлам, на порядок выше – это неправда. Есть подкасты, которые мы, как студия, делаем в партнерстве. Есть, например, подкаст «Неслучайная вакансия», и мы его хостим на другой площадке, где можно посмотреть статистику по обращениям и по IAB. Так вот они отличаются очень незначительно, то есть условно 70 тысяч обращений, а когда переключаем на «прослушивания» – остаётся 65 тысяч.

По факту, посчитать прослушивания объективно – невозможно. Каждый сервис считает по-разному. Те же стандарты не могут нам всего рассказать. Даже если мы узнаем точное количество прослушиваний, оно же может не совпадать с количеством людей, которые слушали подкаст: один человек несколько раз может включить его или, наоборот, слушать его вместе с семьей с одного устройства.

Поэтому на нашем новом сервисе мы будем считать по тем же технологиям, потому что ничего объективного пока нет.

Анна: Мы всё-таки по-прежнему не очень много знаем об аудитории подкастов. Мы её представляем приблизительно: кто они, какого возраста, как они нас слушают.

Мы хотели тем материалом показать рынок и обсудить, может кто-то еще раскроет свои данные. Конечно, нам хотелось похвастаться, но ещё и просто запустить обсуждение. Мне бы хотелось, чтобы эта информация стало более широко обсуждаемой, потому что это часть индустрии – считать, как мы работаем.

У меня, например, есть ощущение, что в последние два года подкасты в прослушиваниях не растут. Мне до сих пор кажется, что если эпизод минимум собрал 20 тысяч – это нормально, жить можно, 50-60 тысяч – хороший эпизод, 100 тысяч – супер. Это я сейчас медузовскими метриками меряю, конечно.

Про социальные сети

Анна:  Мы запускали канал как часть большого новостного издания, и хотелось, чтобы он в своей нише был таким же активным, таким же живым, таким же форматным, таким же концептуальным, как и издание, под брендом которого работала студия.

Изначально, когда мы его заводили, мне претила мысль использовать канал как промо-площадку наших продуктов. Мне хотелось писать там о том, о чем мы, как студия, обычно не говорим и не пишем. Хотелось больше говорить об индустрии, больше рефлексировать, больше общаться с разными коллегами. Хотелось больше сплотить всех нас. Заводить какие-то обсуждения, давать новые темы другим телеграм-каналам.

Есть много хороших ребят, начинающих и продолжающих, с не такой широкой аудиторией как у нас. И мы имеем возможность делиться с ними этой аудиторией.

Но сейчас, когда мы больше не часть «Медузы», мы, конечно, будем использовать наш телеграм-канал еще и как промо-площадку. Мы пока не поняли, по какой системе. Все-таки у нас много подкастов, и в сезон, когда у нас активны многие фиды, у нас бывали дни, когда в день выходило по два подкаста, а иногда и по три.

Александр: Было несколько раз, когда и четыре эпизода разных подкастов в один день выходило.

Анна: У нас была интенция создать телеграм-канал, который будет интересен всем: и слушателям, и авторам. И это сложно, потому что человек, который просто слушает подкасты про родительство пару раз в неделю, ему разве интересно, как монтировать подкаст? Зачем ему это надо читать?

Я боялась, сможем ли мы сохранить баланс.

Поэтому, наверно, мы не сможем четыре раза в день в телеграм-канал выкладывать «у нас вышел вот такой подкаст». Плюс ко всему, мы еще выпускаем подкасты для брендов и вопрос — рассказывать ли о них? Насколько это интересно нашей аудитории? Мы попробуем и посмотрим, что будет.

Александр: Что меня радует в нашем телеграм-канале — это то, что людей он, видимо, интересует.

Я смотрю на число просмотров и число подписчиков и, конечно, по сравнению с другими телеграм-каналами на другие темы, это капля в море. Но подкастерское сообщество и подкастерская аудитория не такая большая. Поэтому, когда я вижу 5 с лишним тысяч подписчиков, я думаю, что это очень неплохой результат.

Анна: Мы пытались найти канал, который больше нашего, чтобы сравнивать и равняться на кого-то, но не нашли. И дело не в том, что мы такие классные, а в том, что просто индустрия еще не развита.

Мы любим на конференциях говорить о том, как в подкасты пришли деньги, рекламодатели, но на самом деле, мы до сих пор не вылупились как индустрия. И у нас еще комьюнити слушателей не оформилось.

Александр: Мне хотелось бы, чтобы этих людей было больше, и чтобы мы рассказывали большему кругу людей о подкастах. Просто ведь, на самом деле, мы все равно довольно часто сталкиваемся с тем, и в разговорах с потенциальными рекламодателями, и на конференциях или встречах, что очень многим людям в России по-прежнему нужно с нуля объяснять, что такое подкасты.

И в том числе и для этого мы создавали этот телеграм-канал. Чтобы максимальное количество людей заинтересовать и охватить.

Анна: Мне правда кажется миссией делать так, чтобы людей, которые слушают подкасты, становилось больше. Для этого нужно привлекать внимание не только к своим продуктам, но и к другим.

Потому что подкасты, мы часто любим это повторять, могут обслуживать интересы даже очень маленьких субкультур. И чем больше будет таких продуктов, для нишевой аудитории, тем больше будет слушателей у подкастов в целом.

Мы сейчас не выпускаем посты в телеграме в ежедневном режиме, потому что сейчас переходный период и много технической работы нужно проделать. Но мы запускались как ежедневный телеграм-канал со своими форматами: пересказы лонгридов англоязычных медиа, технические советы, общение с представителями индустрии. Это все вернется скоро, в течение ближайших недель.

Я не думаю, что у каждого нашего подкаста будут соцсети. Но, возможно, у студии будут еще другие площадки, мы думаем в сторону инстаграма. Но пока не приступали к разработке.

Про то, какие подкасты вернутся, а какие — нет

Анна: Среди подкастов «Медузы» было три кейса так называемых партнерских подкастов. Мы их придумывали вместе с брендами. Но такого формата на «Медузе» больше не будет. Потому что мы решили, что это какая-то странная птица. Как мы себе и слушателю объясняем степень вмешательства бренда в контент?

На «Медузе» всегда была такая позиция, что в подкастах, что в партнерских текстах, —  есть основная часть, в которую рекламодатель, сколько бы он денег не заплатил, не вмешивается. Но с партнерскими подкастами оказалось сложнее, потому что это были проекты, создававшиеся благодаря бренду.

Так, подкаст «История болезни» мы делали вместе с компанией «Новартис», вышло два сезона, компания была довольна результатами обоих, но третий ей уже был не нужен. Поэтому «Истории болезни» не будет с очень высокой степенью вероятности. И еще на это влияет то, что Саша Ершов, ведущий этого подкаста, теперь работник «Медузы».

С «Так и будет» получилось сложнее, потому что после первого сезона нашелся другой спонсор, заинтересованный в таком подкасте, тем не менее мы стали выпускать этот проект как редакционный, но с генеральным спонсором.

По поводу «Сложных щей» — если мы найдем партнера, который позволит нам выйти хотя бы в ноль, будет заинтересован в подкасте про еду, мы его сделаем.

Александр: Я бы сказал, что этот подкаст находится в творческом отпуске. Но сколько он продлится — неизвестно.

А третий партнерский подкаст был изначально задуман, как один сезон. Это подкаст «Лаби!» — о жизни и отпуске в Латвии.

Анна: Из тех подкастов, которые хотелось бы запустить побыстрее после переезда, это «Калькулятор», «Ты же мать» и «Творческие планы». Я очень любила работать над последним, потому что он про музыку, которая является одним из главных интересов в моей жизни, и потому что мне нравилось работать с командой этого подкаста.

Он был бесконечно сложным, мы даже сделали материал на «Медузе» о том, как он сделан. К сожалению, не думаю, что его удастся вернуть достаточно быстро. Хочется найти партнера, который впишется туда максимально органично.

Александр: Мы бы также хотели вернуть те подкасты, сезоны которых были приостановлены или закончены  — например, «Розенталь и Гильденcтерн». Мы придумали концепцию сезона и надеемся, что сможем ее как можно быстрее реализовать. Или подкаст «Чего бы посмотреть» про сериалы и кино — в нем между сезонами будет специальный выпуск, который мы уже записали.

Про видеоверсии

Александр: Мы про это много думаем в последнее время. И видеоверсия подкаста «Что случилось», которую мы сделали еще на «Медузе», показывает, что мы можем это делать.

Другое дело, что нам нужно понять, какие подкасты мы могли бы так снимать и, опять же, на какие деньги. Но сам факт, что какие-то подкасты могут существовать в видеоверсии, даже для меня, любителя аудио, неоспорим.

Я до последнего держался, но, посмотрев на «Что случилось», понял, что хочу и такое делать тоже.

Анна: Из тех подкастов, которыми занимаюсь я, у меня есть мыслишки вывести один из них в видеоверсию, не буду пока говорить какой. Но все упирается в ресурсы.

Наша первостепенная задача переехать, начать делать все то же, что мы делали, но уже в «Технике речи», и когда этот локомотив встанет на рельсы, мы будем думать над другими планами.

У нас был Youtube-канал подкастов, где количество прослушиваний аудиоконтента — это сотни, а просмотров видеоверсии — тысячи. Мы не слепые и достаточно практичные, поэтому мы вернемся к этой идее.

Про будущее индустрии и студии

Анна: Я думаю, что сейчас мы, как индустрия, должны совершить качественный скачок. На рынке увеличивается количество продуктов — да, бренды стали приходить за подкастами — да, но по прослушиваниям все те же цифры. А хотелось бы, чтобы людей становилось больше.

Хотелось бы перестать видеть в топах подкастов «Еврохит ТОП-40» и Chill. Хотелось бы видеть больше разных проектов. Я прихожу в восторг, когда вижу подкасты про вязание крючком. Это классно, и хочется больше ориентированного на такие узкие аудитории.

Хотелось бы больше денег, но меня беспокоит, как много стало подкастов для брендов. Понятно, что мы все хотим зарабатывать, но хочется уравновесить индустрию, чтобы не было крена в коммерческий контент. Чтобы появилось больше классных креативных проектов, придуманных самим подкастерами, и которые спонсируют бренды.

Александр: И еще хотелось бы в мироздание пожелать, чтобы бренды, которые идут в подкасты, были более смелыми и открытыми к тому, какой контент под их маркой выходит.

Анна: Мы еще не всем людям, которые могли бы слушать подкасты, рассказали про них. И я правда верю, что это какая-то наша общая миссия, которую у нас получится выполнить. Как бы это банально не прозвучало.

Александр: Мне бы хотелось, чтобы мы, как студия «Техника речи», кого-то вдохновляли также, как раньше людей вдохновляла «Медуза». И это ответственность лежит на нас  — поддерживать тот же уровень и темп, который был раньше.