«В материале не только время твоей работы, но и самих героев и истории». Интервью с Петром Рузавиным

Ты восемь лет работал на «Дожде», насколько этот опыт помогает делать нарративные проекты?

Петя Рузавин, продюсер подкастов «Медиазоны» : Я работал в разных местах, в «Новой Газете» мы делали подкасты, потом пришёл в «Медиазону». Мы с Серёжей Смирновым, главным редактором, давно говорили, что было бы классно запустить подкасты «Медиазоны». Первый подкаст был «Голос зоны», которым я очень горжусь. Там, кажется, совпало всё: отличные истории, обалденные герои.

С одной стороны, и это очень привлекает в подкастах: существуют такие измерения, в которых ты не можешь работать, если ты делаешь текст или видео. Например, «Голос зоны» – история, где подкаст – это единственный правильный формат и способ сделать эту историю.

Но с другой стороны, я подхожу ко всей работе, исходя из опыта тех материалов, которые я делал как журналист восемь лет. С технической точки зрения это мало чем отличается в своей основе от всего того, чем я занимался на «Дожде», потому что это примерно та же журналистская работа: поиск героев, разработка темы, написание сценария, хоть ты и немного по-другому записываешь и думаешь.

В какой момент у вас родилась идея дать микрофон редакторам и редакторкам «DOXA» и сделать подкаст «Дневники DOXA»?

Петя:  Это идея звукорежиссёра Мики. Изначально была мысль поиграться с минутой: поначалу многие восприняли у героев запрет определённых действий с 00:00 до 23:59, и мы решили, что это смешная история, что у них есть минута свободы в сутки. И эту минуту они бы каждый день записывали и говорили. Потом следователь разъяснил, что это не так: можно к ним спокойно приходить, общаться и т.д.

Параллельно Мике, по-моему, Никита Сологуб встретил во время прогулки Наташу Тышкевич, а её окружало большое количество людей. Все думали, что это обычный домашний арест, и он предложил сделать прогулки с «DOXA».

«Дневники DOXA» – это история четырёх ребят, которые сейчас находятся под домашним арестом. Первый эпизод мы решили сделать в видеоформате, но мы такое редко делаем. Я поймал себя на мысли, что если бы это был исключительно звуковой формат, то эту серию я бы построил сценарно абсолютно по-другому, но контент бы остался такой же. Я бы использовал больше звука, чем картинок.

Как ты подходишь к выстраиванию сюжета в подкасте?

Петя: Первичен – герой. Вначале надо понять, кто твои главные герои, и что ты можешь с ними сделать.

Мне кажется, в нарративном подкасте невозможно не расшифровывать все интервью. Когда у тебя большая история, то ты сначала готовишься, потом записываешь, потом ты уже понимаешь, что бы ты хотел взять, а что бы – нет.

С каждым героем «Дневников DOXA» мы провели два часа, потом это всё было расшифровано, потом детализировалась идея.

С «Голосом зоны» в первом сезоне было так: сначала ты со всеми говоришь, записываешь десятки часов интервью, и потом у тебя выстраивается концепция.

Расшифровывать надо максимально подробно: со всеми звуками. Потом ты распределяешь это: я создаю виртуальные карточки – семантически что-то пойдёт в первую серию, во вторую. То есть, я выписываю куски расшифровок в файл, подписываю двумя-тремя словами. Если это большая история, то у меня дома стоит доска, на которой я всё разрисовываю: сюжет, героев.

Как ты подготавливаешь вопросы?

Петя: Как говорить с людьми, о чём и как реагировать – вещь опытная. Ты должен реагировать на слова людей, а не держаться плана.

С сезоном «Хадиджа» подкаста «Иди и слушай» была нетривиальная задача: нам нужно было взять интервью у девушек, при этом я не мог этого сделать напрямую, потому что я не девушка, и с ними могла говорить только Катя. Я был «на ухе» и подсказывал вопросы. И я сидел, слушал, что отвечают и если требовалась моя помощь, то я помогал.

Но перед этим мы продумали список вопросов на 2-3 страницы для каждой из них. Мы придумали, что спросим, исходя из концепции, а потом уже шли по ним и поворачивали в те или иные дебри, исходя из того, что они нам говорили.

Сколько обычно занимает работа над нарративными подкастами?

Петя: Сильно зависит от того, что за история. Второй сезон «Голоса зоны» готовился больше года, потому что сама история развивалась больше года, и когда мы поняли, что уже хватает на энное количество драматических вещей внутри, чтобы рассказать про все приключения, то запустили.

С «Хадиджей» ко мне обратилась Катя Сергацкова в декабре на какой-то вечеринке, в январе мы это подробно обсудили вместе со звукорежиссёром Лёшей Зеленским, конец января и февраль мы потратили на записи и разработку, март потратили на монтаж, в апреле закончили.

В «Медиазоне» нет постоянного производства подкастов, но, я надеюсь, летом начнём выпускать новый проект, причём не связанный с Россией.

Расскажи про взаимоотношения со звукорежиссёрами. Насколько велик их вклад?

Петя: На этапе проработки темы все говорят и высказываются, что делать. С Зеленским мы завели очень удобный для нас технический формат: я в целом рыбу выпуска монтирую сам, а потом присылаю ему проект на доработку. То же самое и с Микой. Потом это миллион раз переделывается.

В «Школе прав человека для журналистов» ты озвучивал, что одна из проблем подкастинга – каждый новый проект приходится делать в новом фиде и заново привлекать людей. «Медиазона. Заслушано» – твой выход из этого тупика?

Петя: Да, это большая беда у подкастов. Те, кто делает разговорные жанры или у них много эпизодов, не должны задумываться над этим.

«Медиазона. Заслушано» – это такой сборник, в котором можно экспериментировать с разными вещами. Дело в том, что лично я так и не смог придумать нестыдный разговорный жанр для «Медиазоны», хотя это важно. При этом, как сделать нарратив я понимаю, но не хочу каждый раз заново набирать аудиторию.

«Медиазона. Заслушано» – полумера. Это правильное направление, но проблема в том, что там должен быть какой-то зубодробительный материал, который будут слушать нормально, как «Голос зоны».

Правильно ли было бы, например, делать «Медиазона. Заслушано» и начинать его с «Голоса зоны», потом делать что-то другое, потом выпустить второй сезон «Голоса зоны», который уже фактически будет, на самом деле, не вторым, потому что между ними что-то уже случилось и т.д. – черт знает. У меня для этого нет решения. Это большая проблема и боль.

Как построена работа для «Медиазоны. Заслушано?» Кто выкладывает подкасты и решает, как они должны выходить?

Петя: Финальное решение о задумке и о том, что должно быть, за Серёжей Смирновом. Я в большей степени занимаюсь нарративами. Формально я продюсер подкастов «Медиазоны», но штатным сотрудником не являюсь, хотя я, конечно, часть «Медиазоны».

Очевидно, что подкастов становится больше и аудитория тоже растет, но сказать, что у нас произошёл взрыв – безусловно нет. Сейчас уже есть рынок, но сказать, что это невероятное поле, у которого огромная аудитория – нельзя.

Нарративных подкастов слушают меньше – объективный факт. Они гораздо сложнее в производстве и дороже, а для подкастов сейчас, как мне кажется, важнее количество, а не качество. Важно ли их делать? Конечно. Мне всё-таки очень повезло с работой, и я делаю то, что мне нравится. И подкасты, которые я делал – увлекательный опыт.

Я не фанат подкастов: это всего лишь средство к достижению чего-то, например, сделать хороший материал. Пока, мне кажется, я ещё не всё выжал из этого жанра, и он всё ещё остаётся не мейнстримом, с которым интересно экспериментировать. Хотя у многих это стало уже профессиональной работой, но для меня это классный эксперимент.

Нельзя сказать, что это единственное, чем я занимаюсь, но так уж вышло, что последние три года я выпустил вещи, которые стали кому-то интересны именно в этой форме.

Конечно хочется, чтобы слушало больше, но так уж повезло,  что все проекты, которые упоминались – безвременные, то есть большее количество прослушиваний у обоих сезонов «Голоса зоны» сильно постфактум. Например, когда вышел второй сезон, в два раза больше прослушиваний было у первого. Или расскажу без подробностей — сейчас мы ведём переговоры о художественной экранизации. Если оперировать цифрами, такие проекты своё в итоге собирают.

Можешь ли ты собрать топ-5 советов для людей, которые будут делать нарративные истории в будущем?